Дорогие друзья!

В рамках онлайн-проекта «Касимов. Война. Победа. Память» предлагаем вашему вниманию рассказ «Касимовский военный госпиталь» из книги «Касимов и касимовцы», которую написал поэт, краевед, член Союза литераторов России Акимов Владимир Васильевич.

 «Касимовский военный госпиталь.

Еще во времена Отечественной войны 1812 года, касимовцы выхаживали раненых солдат с Бородинского сражения. Приказом самого Кутузова в Касимове и Елатьме были организованы госпитали. Не миновала, сея учесть и в эту войну*, касимовцы, как и полтора столетия назад выхаживали раненных.

Военный госпиталь помещался на улице Набережной, в старинном особняке Барковых. Здание как бы нависало над Окой, своим неповторимым фасадом с шестью огромными колоннами, построенными по проекту знаменитого касимовского архитектора Ивана Сергеевича Гагина. Вот здесь и разместилось основное место выхаживания наших раненый бойцов. Люди, покалеченные войной, были всякие…

Все они были одеты в одинаковые больничные халаты, поэтому выделялись, и их невозможно было спутать с кем-либо другими.

Главным врачом и начальником военного госпиталя был высокий, подтянутый полковник медицинской службы, обличием и бородкой похожей на всесоюзного старосту М.И. Калинина. Он не терпел беспорядка, и расхлябанности вверенном ему учреждении был очень строг с раненными. Но раненные его особо не боялись, хотя и уважали. Грозой раненных и выздоравливающих была двухметровая и шумливая тетя Маруся, из местных. Эта женщина-богатырь буквально сгоняла обитателей госпиталя на обед и ужин, при этом беззлобно ругаясь и раздавая тумаки направо и налево. Даже сам начальник госпиталя побаивался ее, но относился к ней с глубоким уважением и всегда называл ее по имени отчеству. Только она могла навести порядок в госпитале, такой близкий сердцу сурового полковника.

Нас, касимовских ребят, она просто не замечала, но и особо не жаловала. Иногда и мы получали подзатыльники для профилактики. Раненные нас использовали в качестве почтальонов… Бегали на рынок или в магазин, производили всевозможные мены и прочие мелкие услуги. Особо сообразительным ребятам поручалось ответственное дело: найти на рынке Ивана Петровича, а если его по какой-то причине не будет, то его товарища Семена Ивановича и купить у них знаменитого старопосадского табака или упросить дать в долг под запись.

Живыми легендами были эти старики в Касимове. Жили бобылями на Старом Посаде. Когда-то служили в гвардейском императорском полку, толи в Измайловском, толи в Преображенском. На весь Касимов славились умением выращивать табак »серебрянку», по особому ее выращивали, резали и добавляли только одним им известные ароматические добавки из золы и местных трав. Но мужики они были суровыми, и со всякой шантрапой не связывались. Менять приходилось сахар, мыло и махорку… В награду нам полагалась тарелка манной каши или рубль на кино.

Почти все свободное время выздоравливающие проводили на берегу Оки. Рассядутся на прибрежных каменных плитах и часами наблюдают, что делается на реке. Вот пыхтя и беспрерывно подовая гудки вверх против течения движется буксирный пароход »Красногвардеец». Трудяга колесник тянет караван барж своей обычной счалкой: в два счала – в три пыжа. Неторопливо проплывают знаменитые окские »Гусяны» с аркой от носа до кормы, груженные под завязку бревнами, пиломатериалом для Рязани и Москвы. Следом неторопливо проплывают крытые »Мокшанки» груженые всякой всячиной, за ними следуют деревянные баржи площадки клетинского производства, до верху наполненные бутовым камнем с Касимовского карьера. Плывет касимовский строительный камень для рязанских новостроек. Лениво крутятся ветряки, откачивая воду из трюмов барж. Шкипер неторопливо перебирает пеньковые канаты. Матросы мочат швабры в забортной воде, конопатят борта, удобно расположившись в навесных люльках или ловят рыбу. Над домиком шкипера вьется легкий дымок и вкусно пахнет борщом – это жена шкипера готовит обед на всю команду. Идет каждодневная неторопливая работа.

После ужина, на территории госпиталя собираются выздоравливающие и мы, касимовские пацаны, послушать рассказы про войну. Безногий, полковой разведчик Максим, неторопливо начинал рассказывать о боях под Белгородом. Другой рассказчик поведает о начале войны. О том, как долго они выходили из окружения, как тащили на себе противотанковую пушку без снарядов от самой границы с Польшей до Смоленска… Красавец и любимец всех женщин – Петрович начинает рассказывать о своих любовных похождениях. Начиная с полячки Марыси, кончая врачихой пересыльного госпиталя, это для всех были самые интересные рассказы, хотя слушатели постарше не очень в них верили, но все же терпеливо слушали рассказчика.

Некоторые рассказы бойцов были для нас пацанов очень страшными, мурашки ползали по спине от страха и всяких там ужасов. Но под конец находился весельчак и бойко всем, в который раз рассказывал, что где-то под Потсдамом чуть было не взял в плен аж самого Гитлера. Все дружно гоготали, но больше всех сам рассказчик. Товарищи по госпиталю всегда наливали ему за это 100 граммов водки или самогонки, если она у них имелась на данный момент.

С 1942 года в касимовском госпитале находился сибиряк Савелий Петрович. Зимой 42 г. его капитана, летчика истребителя, летавшего на ЯК-3 сбили над линией фронта. По воле случая, тяжело раненный он, вслепую приземлился на вражеской территории. Потом долго выходил к своим.

Провалился под лед на лесном озере, затем перешел линию фронта, прошел »проверку на вшивость» в нашей контрразведке »Смерш», но заболел, в результате гангрены лишился обеих ног и попал в незнакомый Касимов.

Местный столяр дядя Миша сделал ему низенькую колясочку и два деревянных бруска, которыми он отталкивался при передвижении. Человек он был не общительный, почти ни с кем не разговаривал. Писем никому не писал. Но за сложную судьбу и умение пересказывать прочитанные книги, пользовался уважением и непререкаемым авторитетом не только среди раненных, но и среди медперсонала.

Однажды, в конце лета 1954 года прибыл пароход из Горького. С него сошла красивая рослая сибирячка, жена Савелия Петровича. Когда они уезжали, весь госпиталь высыпал на улицу Набережную. Все их провожали до пристани, нянечки и медсестры не скрывая слез, плакали и радовались за Савелия Петровича. Мне на всю жизнь запомнилась эта красивая рослая сибирячка и ее муж, Савелий Петрович на своей маленькой коляске. Долго еще стояли на берегу, обитатели госпиталя и махали в след уходящему пароходу.

После этого случая, что-то произошло в жизни госпиталя, прекратились рассказы про войну, да и рыба в Оке почему-то стала ловиться хуже. А может мы, свидетели этой драмы повзрослели, но что-то в жизни госпиталя произошло.

В 1957 г. госпиталь возглавил Виктор Николаевич Куликов, а главврачом был полковник медицинской службы Клейст Евгений Константинович. С ним приехала его жена Баженцева Ольга Николаевна, старший лейтенант медицинской службы с детьми Виктором, Юрием и Галиной. Клейсты построили себе финский домик рядом с мясокомбинатом и стали нашими соседями.

К 1958 году обитателей госпиталя заметно поубавилось. Кто умер, кто нашел родственников и уехал на Родину. Многие, женившись на местных женщинах остались в Касимове. Лежачих перевели в интернат и Елатьму. Госпиталь закрыли. Он стал районной больницей. Евгений Константинович Клейст, последний главврач Касимовского военного госпиталя, вышел в отставку.

Этот добрый и отзывчивый человек еще долго потом преподавал в медицинском училище. Дожил до 90 лет и с почестями был похоронен на старом касимовском кладбище, рядом с могилой Героя Советского Союза Крылова.

Добрую память оставил после себя полковник медицинской службы Евгений Константинович Клейст, порядочный человек и интеллигент с большой буквы.»

*Великая Отечественная война (1941 – 1945).